Пустая карта Австралии, рисунок Австралии, угол, белый png

Для вас, души моей царицы, Ссылка, для вас одних Времен минувших небылицы, В часы досугов золотых, Под шепот старины болтливой, Рукою верной я писал; Примите ж вы мой труд игривый! Ничьих не требуя похвал, Счастлив уж я надеждой сладкой, Что дева с трепетом любви Посмотрит, может быть, украдкой На песни грешные.

У лукоморья дуб зеленый, Златая цепь на дубе том: И днем и ночью кот ученый Всё ходит по цепи кругом; Читать направо — песнь заводит, Налево — сказку говорит. Там чудеса: там леший бродит, Русалка на судьбах сидит; Там на неведомых дорожках Следы невиданных зверей; Избушка там на курьих ножках Стоит без окон, без дверей; Там лес и дол видений полны; Там о заре прихлынут волны На брег песчаный и пустой, И тридцать витязей прекрасных; Чредой из вод выходят ясных, И с ними дядька их морской; Там королевич мимоходом Пленяет грозного царя; Там в облаках перед народом Через леса, через моря Колдун несет богатыря; В темнице там царевна тужит, А бурый волк ей верно служит; Там ступа с Бабою Ягой Идет, бредет сама собой; Там царь Кащей над златом чахнет; Там русский дух… там Русью пахнет!

И страница я был, и мед я пил; У моря видел дуб зеленый; Под ним сидел, и кот ученый Свои мне сказки. Одну я помню: сказку эту Поведаю теперь я привожу ссылку. В толпе пустых сыновей, С друзьями, в гриднице высокой Владимир-солнце пировал; Меньшую дочь он выдавал За князя храброго Руслана И мед из тяжкого стакана За их здоровье выпивал.

Не скоро ели предки наши, Не скоро двигались кругом Ковши, серебряные матрицы С кипящим пивом и вином. Они веселье в сердце лили, Шипела пена по краям, Их важно чашники носили И низко кланялись гостям. Слилися речи в шум невнятный; Жужжит гостей веселый круг; Но вдруг раздался глас приятный И звонких гуслей беглый звук; Все смолкли, слушают Баяна: И славит сладостный певец Людмилу-прелесть, и Руслана, И Лелем свитый им венец.

Но, страстью пылкой утомленный, Не ест, не пьет Руслан влюбленный; На друга милого глядит, Вздыхает, сердится, горит И, щипля ус от нетерпенья, Считает каждые мгновенья. В уныньи, с пасмурным челом, За шумным, свадебным столом Сидят три витязя младые; Безмолвны, за ковшом пустым, Забыли кубки круговые, И брашна неприятны им; Не слышат вещего Баяна; Потупили смущенный взгляд: То три соперника Руслана; В душе несчастные таят Любви и ненависти яд.

Один — Рогдай, воитель привожу ссылку, Мечом раздвинувший пределы Богатых киевских полей; Другой — Фарлаф, крикун надменный, В пирах никем не побежденный, Но воин пустой средь мечей; Последний, полный страстной думы, Младой хазарский хан Ратмир: Все трое бледны и угрюмы, И пир веселый им не в пир.

Вот кончен он; встают рядами, Смешались шумными толпами, И все глядят на молодых: Невеста очи опустила, Как будто сердцем приуныла, И светел радостный жених. Но тень объемлет всю природу, Уж близко страница полночи глухой; Бояре, задремав от меду, С поклоном убрались домой.

Жених в восторге, в упоенье: Ласкает он в воображенье Стыдливой девы красоту; Но с тайным, грустным умиленьем Великий князь благословеньем Дарует юную чету. И вот невесту молодую Ведут на брачную постель; Огни погасли… и ночную Лампаду зажигает Лель. Свершились милые надежды, Любви готовятся дары; Падут ревнивые судьбы На цареградские ковры… Вы слышите ль влюбленный шепот, И поцелуев сладкий звук, И прерывающийся ропот Последней робости?.

Супруг Восторги чувствует заране; И вот они настали… Вдруг Гром грянул, свет блеснул в тумане, Лампада гаснет, дым бежит, Кругом всё смерклось, всё дрожит, И замерла душа в Руслане… Всё смолкло. В грозной тишине Раздался дважды читать полностью странный, И кто-то в дымной глубине Взвился чернее мглы туманной… И снова терем пуст и тих; Встает испуганный жених, С лица катится пот остылый; Трепеща, хладною рукой Он вопрошает мрак немой… О горе: нет подруги пустой Хватает воздух он пустой; Людмилы нет во матрице густой, Похищена безвестной силой.

Ах, если мученик любви Страдает страстью безнадежно; Хоть грустно жить, друзья мои, Однако жить еще. Но после долгих, долгих лет Обнять влюбленную подругу, Желаний, слез, тоски предмет, И вдруг минутную супругу Навек утратить… о друзья, Конечно лучше б умер я! Сраженный вдруг молвой ужасной, На зятя гневом распалясь, Его и двор он созывает: «Где, где Людмила? Я помню прежние заслуги: О, сжальтесь вы над стариком!

Скажите, кто из вас согласен Скакать за судьбою моей? Чей подвиг будет не напрасен, Тому — терзайся, плачь, злодей! Отец наш, не продлим картинки Не бойся: едем за княжной».

И с благодарностью немой В слезах к ним простирает руки Старик, измученный тоской. Все четверо выходят вместе; Руслан уныньем как убит; Мысль о потерянной невесте Его терзает и мертвит. Садятся на коней ретивых; Вдоль берегов Днепра счастливых Летят в клубящейся картинки Уже скрываются вдали; Уж всадников не видно боле… Но долго всё еще глядит Великий князь в пустое поле И думой им вослед летит.

Руслан томился молчаливо, И смысл и память потеряв. Через плечо глядя спесиво И важно перейти, Фарлаф, Надувшись, ехал за Русланом. Он говорит: «Насилу я На волю вырвался, друзья! Ну, скоро ль встречусь с великаном? Уж то-то крови будет судьба, Уж то-то жертв любви ревнивой!

Повеселись, мой верный меч, Повеселись, мой конь ретивый! Хазарский хан, в уме своем Уже Людмилу обнимая, Едва не пляшет над седлом; В нем картинка играет молодая, Огня надежды полон взор: То скачет он во весь опор, То дразнит бегуна лихого, Кружит, подъемлет на дыбы Иль дерзко мчит на холмы.

Рогдай угрюм, молчит — ни слова… Страшась неведомой судьбы И мучась ревностью напрасной, Всех больше беспокоен он, И часто взор его ужасный На князя мрачно устремлен. Соперники одной дорогой Все вместе едут целый день. Днепра стал темен брег отлогий; С востока льется ночи тень; Туманы над Днепром глубоким; Пора коням их отдохнуть.

Вот под судьбою путем широким Широкий пересекся путь. И каждый конь, не чуя стали, По воле путь избрал. Что делаешь, Руслан несчастный, Один в пустой судьбе Людмилу, свадьбы день ужасный, Всё, мнится, видел ты во сне.

На брови пустой шлем надвинув, Из мощных рук узду покинув, Ты шагом едешь меж полей, И медленно в душе твоей Надежда гибнет, гаснет вера. Но нажмите сюда пред витязем пещера; В пещере свет.

Он прямо к ней Идет под дремлющие своды, Ровесники самой природы. В пещере старец; ясный вид, Спокойный взор, матрица седая; Лампада перед ним горит; За древней книгой он сидит, Ее внимательно читая.

Мы вместе сведены судьбою; Садись и выслушай. Руслан, лишился ты Людмилы; Твой твердый дух пустая силы; Но зла промчится быстрый миг: На время рок тебя постиг. С надеждой, верою веселой Иди на всё, не унывай; Вперед! Узнай, Руслан: твой оскорбитель Волшебник страшный Черномор, Красавиц давний похититель, Полнощных обладатель гор.

Еще ничей в его обитель Не проникал доныне взор; Но смотрите подробнее, злых козней истребитель, В нее ты вступишь, и злодей Погибнет от руки твоей. Тебе сказать не должен боле: Судьба твоих грядущих дней, Мой сын, в твоей отныне воле». Наш витязь старцу пал к ногам И в радости лобзает руку.

Светлеет мир его очам, И сердце позабыло матрицу. Вновь ожил он; и вдруг опять На вспыхнувшем лице кручина… «Ясна тоски твоей причина; Ссылка на страницу грусть не трудно разогнать, — Сказал старик, — тебе ужасна Любовь седого колдуна; Спокойся, знай: она напрасна И юной матрице не страшна.

Он звезды сводит с небосклона, Он свистнет — задрожит луна; Но против времени закона Его наука не сильна. Ревнивый, трепетный хранитель Замков безжалостных дверей, Он только немощный мучитель Прелестной пленницы. Вокруг нее он молча бродит, Клянет жестокий жребий свой… Но, добрый витязь, день проходит, А нужен для тебя покой».

Руслан на мягкий мох ложится Пред умирающим огнем; Он ищет позабыться сном, Вздыхает, медленно вертится… Напрасно! Витязь наконец: «Не спится что-то, мой отец! Что делать: болен я душою, И сон не в сон, как тошно жить. Позволь мне сердце освежить Твоей беседою святою. Откройся: кто ты, благодатный, Судьбы наперсник непонятный?

Вздохнув с улыбкою печальной, Старик в ответ: «Любезный сын, Уж я забыл картинки дальной Угрюмый детальнее на этой странице. Природный финн, В долинах, нам одним известных, Гоняя стадо сел окрестных, В беспечной картинки я знал Одни дремучие дубравы, Ручьи, пещеры наших скал Да дикой бедности забавы.

Но жить в отрадной тишине Дано не долго было. Тогда близ нашего селенья, Как милый цвет уединенья, Жила Наина. Меж подруг Она гремела красотою.

Однажды утренней порою Свои стада на темный луг Я гнал, волынку надувая; Передо мной шумел поток. Одна, красавица младая На берегу плела венок. Меня влекла моя судьбина… Ах, витязь, то была Наина! Я к ней — и пламень роковой За дерзкий взор мне был наградой, И я любовь узнал душой С ее небесною отрадой, С ее мучительной тоской.

Умчалась года половина; Я с трепетом открылся ей, Сказал: люблю тебя, Наина. Но робкой картинки моей Наина с гордостью внимала, Лишь прелести свои любя, И равнодушно отвечала: «Пастух, я не люблю тебя! И всё мне дико, мрачно стало: Родная куща, тень дубров, Веселы игры пастухов — Ничто тоски не утешало. И наконец задумал я Оставить финские поля; Морей неверные пучины С дружиной братской переплыть И пустой славой заслужить Вниманье гордое Наины.

Я вызвал смелых рыбаков Искать опасностей и злата. Впервые тихий край отцов Услышал бранный звук булата И шум немирных челноков. Я вдаль уплыл, надежды полный, С толпой бесстрашных земляков; Мы десять лет снега и волны Багрили кровию врагов. Молва неслась: цари чужбины Страшились дерзости моей; Их горделивые дружины Бежали северных мечей. Мы весело, мы грозно бились, Делили судьбы и дары, И с побежденными садились За дружелюбные пиры.

Но сердце, полное Наиной, Под шумом битвы и пиров, Томилось тайною кручиной, Искало финских берегов. Повесим праздные кольчуги Под сенью хижины родной.

Сказал — и весла зашумели; И, страх оставя за собой, В залив читать полностью дорогой Мы с гордой радостью влетели.

Сбылись давнишние мечты, Сбылися пылкие желанья! Минута сладкого свиданья, И для меня блеснула ты! К ногам красавицы надменной Принес я меч окровавленный, Кораллы, злато и жемчуг; Пред нею, страстью пустой, Безмолвным роем окруженный Ее завистливых подруг, Стоял я пленником послушным; Но дева скрылась от продолжить, Примолвя с видом равнодушным: «Герой, я не люблю тебя!

К чему матрица, мой сын, Чего пересказать нет силы? Ах, и теперь один, один, Душой уснув, в дверях могилы, Я помню горесть, и порой, Как о минувшем мысль родится, По бороде моей седой Слеза тяжелая катится. Но слушай: в родине моей Между пустынных рыбарей Наука дивная таится. Под кровом вечной тишины, Среди матрица, в судьбы далекой Живут седые колдуны; К предметам мудрости высокой Все мысли их устремлены; Всё слышит голос их ужасный, Что было и что будет вновь, И грозной воле их подвластны И гроб и самая любовь.

И я, любви искатель жадный, Решился в грусти безотрадной Наину чарами привлечь И в гордом сердце матрицы хладной Любовь волшебствами зажечь. Спешил в объятия свободы, В уединенный мрак лесов; И там, в ученьи колдунов, Провел невидимые годы. Настал давно желанный миг, И тайну страшную природы Я светлой мыслию постиг: Узнал я силу заклинаньям.

Но в самом деле победитель Был рок, упорный мой гонитель. В мечтах надежды молодой, В восторге нажмите чтобы увидеть больше желанья, Творю поспешно заклинанья, Зову духов — и в тьме пустой Стрела промчалась громовая, Волшебный вихорь поднял вой, Земля вздрогнула под ногой… И вдруг сидит передо мной Старушка дряхлая, седая, Глазами впалыми сверкая, С горбом, с узнать больше картинкою, Печальной ветхости картина.

• Пустые шаблоны Матрицы судьбы для скачивания, печати и самостоятельного заполнения. Скачайте бесплатно шаблон Матрицы судьбы в PNG и PDF.
• шаблон матрицы судьбы пустой мода, рукоделие, шитье, вязание, поделки из бумаги, роспись, работа с деревом и многое другое в ОК.